Любить мусульмане умеют и женятся по любви, хотя и не всегда.

А вот теперь давайте разберемся…

О том, что мусульмане умеют любить, свидетельствует хотя бы классическая средневековая поэзия мусульманского мира. Более того, специалисты-литературоведы напрямую выводят поэзию средневековых бардов и менестрелей из любовной лирики Ближнего Востока, с которой европейцы познакомились во время крестовых походов. Культ прекрасной дамы, распространившийся в то же время среди европейского рыцарства и ставший синонимом кодекса поведения этой феодальной прослойки, – тоже родом оттуда, с Ближнего Востока, где всегда в женщине ценились утонченность и женственность. (И это в отличие от средневековой Европы, где теологи всерьез спорили о том, есть ли у женщины душа, а некоторые церковные авторитеты называли ее не иначе как «сосудом греха»!)

Цитировать здесь любовную лирику средневековых ближневосточных поэтов здесь, пожалуй, излишне – слишком чувственные ассоциации она вызывает. В связи с этим можно сказать лишь одно – такого буйства эмоций, связанных с любовью надо еще поискать. И если в случае суфийской поэзии эти эмоции – аллюзия на любовь к Всевышнему, то, исходя из общеупотребительного смысла используемых слов, можно отметить – любовные эмоции очень даже присущи мусульманам, и они их совсем не отрицают, так же, как и не отрицают состояние любви.

А ведь любовь – это действительно состояние, состояние души. И здесь кроется главный вопрос: а что представляет из себя наша душа? Душа – это неоднородное понятие. В нем присутствует эго (нафс) и дух (рух). Нафс связан с человеческими страстями и желаниями, индивидуализирующими человека, а рух – это то, что обычно обобщают под термином «духовное», прежде всего, связанное с верой человека.

Естественно, что под любовью чаще всего понимают увлечения нафса. Такое понимание навязано нам в том числе и современной культурой, которая является в 99% случаев секулярной, то есть, что называется, выносит веру за скобки, как частное дело, и сосредотачивается на «общечеловеческих ценностях», среди которых – физическая любовь.

«Свободу любви» – лозунг западной молодежи 60-70-х годов прошлого века, которая вела себя все более и более безответственно по мере успеха фармацевтической промышленности, разрабатывавшей все новые и новые средства контрацепции.

В этой интерпретации понятие «любовь» стало равно понятию «грех» в восприятии верующего человека. Человек с секуляризированным сознанием, ставящий во главу угла импульсы своего эго (нафса), хотя и признающий веру в Бога, хочет получить «все и сейчас» именно в этой жизни, не задумываясь о том, какими средствами, дозволенными или запретными, он это сделает. Если ему указать на греховность его устремлений, то он, скорее всего, скажет: «Бог меня простит, ведь я люблю такую-то (или такого-то)». Но ведь разница в том, что он осуществляет ложную подмену понятия греха понятием любви. И здесь можно согласиться с уважаемой А. Гагиевой – есть вещи важнее любви, но с оговоркой – для верующего человека.

В фильме «Мусульманин» есть эпизод, когда персонажу Е. Миронова, русскому парню, принявшему ислам, девушка, с которой он встречался до ухода в армию, предлагает «свободную любовь», а он ей отвечает: «Я не хочу так. Я хочу, чтоб мы женились. А когда мы женимся у нас будет это… А потом от этого у нас будут дети, и ты будешь их растить, а я буду их кормить. Я буду ходить на работу и приходить с работы. А ты меня будешь провожать и встречать. Вот так я хочу…». Так греховная страсть переформатируется в дозволенное.

Кто-то может сказать, что парню с девушкой до свадьбы встречаться нельзя, и этот эпизод – не показатель. На это можно ответить, что это – всего лишь эпизод фильма, а в данном случае важен принцип – есть место для любви и в рамках дозволенного.

Аллах сказал в Коране: «Среди Его знамений то, что Он сотворил из вас самих жен для вас, чтобы вы находили в них успокоение, и установил между вами любовь и милосердие. Воистину, в этом знамения для людей размышляющих» (сура «Римляне», 21).

Аллах, Велик Он и Славен, сотворивший человека и знающий о нем все, в Своем слове не только указал границы разрешенного и запретного, но и внушил любовь между супругами, так как нельзя строить совместную жизнь, основываясь лишь на сухой букве религиозного закона.

Гармоничные отношения между супругами, основанные на любви – залог успеха и в мирской, и в духовной жизни. Некоторые комментаторы отмечают, что любовь между супругами - удел молодости, а милосердие в их отношениях должно проявляться в период старости, когда чувства отступают на задний план и на первое место выходит сострадание.

Таким образом, можно сказать, что «Ромео и Джульетта» – не мусульманский сюжет, потому что верующий никогда не покончит жизнь самоубийством из-за «несчастной» или «неразделенной» любви, ибо тот, кто любит Всевышнего, с благодарностью примет все, что Он предначертал для него.

В итоге можно со всей ответственностью заявить: «Есть любовь в исламе!» Но только та любовь хороша и дозволена, которая приближает к Аллаху, помогая жить по Его предписаниям, а тот, кто идет им наперекор, оправдывая свои поступки «большим и сильным чувством», лишь загоняет себя в тупик, выбраться из которого, порой, бывает невозможно.

Если не верите – читайте книги о несчастной любви.

islam-today